О параде суверенитетов...
Инок59
Наша жизнь суетлива в погоне за истиной,
Мы решили, что можем шагнуть за черту.
Забывая, что заповедь, свыше прописана,
Милосердье с Любовью, вот главные пристани,
Что даруют нам счастье, исполняя мечту.
Как минутная слабость бывает обманчива,
Так хотелось удачи, а в руках лишь перо.
Прихоть тела конечно легка и заманчива,
Но слуга сатаны нам укажет запальчиво,
Что паскудство души ставим мы на зеро.
И не важно, кто выиграл, ставки просчитаны,
Разменяли мы совесть на алчности плен.
В окружающем мире живём паразитами,
Нам подай похвалу и подмостки с софитами,
Мы боимся роптать, не хотим перемен.
Нам кормушка милее полёта фантазии,
Эгрегор предаём за *хозяйский плевок*.
Предок наш воссоздал из осколков Евразию,
Мы ж в холуйском поклоне целуем сапог.
Кто сказал, что империи:- символ стяжательства,
Если в них пробуждался культурный рассвет.
Самостийность, распад:- есть по сути предательство,
Мы *прогнулись* навязанным нам обстоятельствам,
Променяв силу предков на суверенитет.
Примеряя *осколки* к другим *территориям*,
Мы наивно *мозаику* жаждем собрать…
В одиночку не выжить, нас учит история,
Лишь продажность элит, вот беды категория,
Что всем миром должны мы с тобой обуздать.
* * *
И не надо вестись на призыв провокаторов,
Мы славяне по духу, ментальность одна.
Беларусь, Украина, Россия,- по матери,
Братья кровные вечно, нас ссорят старательно,
Но раздор между братьями:- наша вина…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
